Я, наверно, из этого разговора выйду, потому что запутался. На мой взгляд, Стругацкие описали вполне универсальную ситуацию этически тяжелейшего выбора, из тех, что описываются этой самой вагонеточной историей, а у вас то лагерная философия, то западная наука, и при чем тут Стругацкие, мне уже не очень понятно. Вообще мы тут про Стругацких или про их читателей? Если про читателей, то, может, стоит ограничиться теми, кто Стругацких читал и понял, а не додумал туда что-то свое поперек текста?