![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Ну и правильно, надо излагать. Чтобы было. (Только блин, надо же, "Сергея Ивановича" Сергеем Сергеевичем назвал было...)
Ко мне подъехали где-то году в 81-м. Наш первоотдельщик, Ефимов, полковник ГБ, который меня подучил как посылать статьи за границу в обход горлита (полагаю, теперь, 25 лет спустя, уже можно раскрыть этот наш с ним секрет), сказал, что со мной хочет поговорить гебист "Сергей Иванович". "В Круге" я тогда уже был читамши, правда, по-английски, и, естественно, меня заело любопытство.
Это оказался тощий и длинный парнишка, который, с его слов, окончил политех, и которого "по комсомольской линии" направили в гебуху. И вот у него что-то вроде кабинетика в здании василеостровского райкома. Мы с ним пошли прогуливаться и разговаривать, причём говорил в-основном он, и нёс всякую глупость, например, почему евреев на работу не берут? Да потому что в отделах кадров засели евреи и создают прецеденты антисемитизма. (Об этом я и рассказал Георгию Михайловичу, как его комсомолец записал в евреи-антисемиты.) Ну и тому подобную чушь. Спрашивал меня, конечно. Знаю ли я такого сотрудника по фамилии Эйдья. Нет, не знаю. Фамилию видел в списке на премии. Потом он решил использовать меня по назначению, и дал мне рукопись "научноё работы" автора которой был не указан, и которую сей автор послал в обком, т.к. его нигде не признают. Я взял с интересом.
Работа была, как я тогда подозревал, а сейчас понимаю, гениальная. Автор писал. что в программировании нужно применять монады, и рисовал примеры, как различные циклы и операции со списками удобнее выражаются в операторном и монадном виде.
Естественно, меня заело любопытство, и, начав со списка литературы, вычислил, что автора зовут Трахтман, и стал разыскивать этого Трахтмана. Трахтман нашелся на соседней, 10-й, линии. Я работал на 12-й. В братской конторе, где работали Люция Юргилевич, Саша Пасс, Даня Романовский. (Даня нынче в Израиле, Саша где-то в США, а у Люции дела типа похуже.) Ещё один человек, чьё имя я здесь не буду раскрывать, потому что рано ещё доверять, и показал мне на этого Трахтмана и сказал, что Трахтман, во-первых, на всех стучит, во-вторых, невежествен и всех достал. Любопытно; у меня как раз сложилось впечатление, что эти ребята просто недостаточно далёкого ума были, чтобы оценить Трахтмана. Технари, привыкшие считать биты и байты и оптимизировать цикл из десяти команд.
Ну разумеется я по секрету всему свету раззвонил - не всем, а тем же людям, с которыми обменивались литературой, и плюс начальству сообщил. По питерской интеллигентской привычке выбирал для разговора место, чтобы упаси боже исключить подслушивание. Сообщил и Эйдье, что гебист его фамилией интересовался.
Через типа недельку мы опять встретились с этим "Сергеем Ивановичем"; я отдал ему бумаги и сказал, что был бы рад познакомиться с автором. Сергей Иванович обещал это устроить. Дело было летом, в обед, на скамейке на бульварчике на Большом ВО, между 13-й и 14-й. И вот пока мы разговариваем, в 20 метрах по тротуару шлёндает тот самый Трахтман. Я со смехом и говорю "Сергею Ивановичу" - так вон же автор, познакомьте! Тот замялся, замял - и больше мы с ним не встречались.
Да, он мне дал свой номер телефона, но я, сделав вид, что потерял, спросил этот номер у нашей кадровички, и та мне его моментально сообщила. Наизусть. Потом звонил с автомата в справочную, чтобы узнать "адрес по телефону", но в справочной мне строго сказали, что адреса таких номеров не выдают.
Через пару лет, видно, по его следам, явился ко мне какой-то ещё Серёжа, и мы поговорили о необходимости борьбы с нетрудовыми доходами. Надо признать, что я его конъюнктурную озабоченность тогда разделял, к спекулянтам и фарцовщикам относился с ненавистью и презрением - как и к ихней конторе; и мы пообещали друг другу помогать в борьбе с отрицательными явлениями. Серёжа ни о каких именах и явках меня не расспрашивал вообще; как выразился один мудаг в соседнем треде, "нормальные люди".
Так как контора у нас была маленькая, то начальство прекрасно знало, кто и что, и кто сообщил о контактах, а кто затихарился. Этого, который затихарился, до сих пор держат на подозрении, хотя он уже сто лет как в Израиловке блаженствует.
Такие дела.
Где-то в 87-м по ящику стали гнать всякие пятые колёса и прожекторы перестройки, и в одном таком колесе показали Системных Пиплов и "журналиста Сергея, который интересуется этим движением". Журналистом был всё тот же "Сергей Иванович", и я связался с системными, чтоб они типа в курсе были. Но системным по определению всё пофиг дым.
А, да. В 94-м, когда Фельды инсценировали кражу компьютера и заявили на меня, я, в попытках вернуть компьютер, сгоряча через знакомых адвокатов вышел на каких-то бандито-гебистов. Но, разобравшись, с кем имею дело, тут же контакты прекратил. На хера мне такие "друзья".
Ко мне подъехали где-то году в 81-м. Наш первоотдельщик, Ефимов, полковник ГБ, который меня подучил как посылать статьи за границу в обход горлита (полагаю, теперь, 25 лет спустя, уже можно раскрыть этот наш с ним секрет), сказал, что со мной хочет поговорить гебист "Сергей Иванович". "В Круге" я тогда уже был читамши, правда, по-английски, и, естественно, меня заело любопытство.
Это оказался тощий и длинный парнишка, который, с его слов, окончил политех, и которого "по комсомольской линии" направили в гебуху. И вот у него что-то вроде кабинетика в здании василеостровского райкома. Мы с ним пошли прогуливаться и разговаривать, причём говорил в-основном он, и нёс всякую глупость, например, почему евреев на работу не берут? Да потому что в отделах кадров засели евреи и создают прецеденты антисемитизма. (Об этом я и рассказал Георгию Михайловичу, как его комсомолец записал в евреи-антисемиты.) Ну и тому подобную чушь. Спрашивал меня, конечно. Знаю ли я такого сотрудника по фамилии Эйдья. Нет, не знаю. Фамилию видел в списке на премии. Потом он решил использовать меня по назначению, и дал мне рукопись "научноё работы" автора которой был не указан, и которую сей автор послал в обком, т.к. его нигде не признают. Я взял с интересом.
Работа была, как я тогда подозревал, а сейчас понимаю, гениальная. Автор писал. что в программировании нужно применять монады, и рисовал примеры, как различные циклы и операции со списками удобнее выражаются в операторном и монадном виде.
Естественно, меня заело любопытство, и, начав со списка литературы, вычислил, что автора зовут Трахтман, и стал разыскивать этого Трахтмана. Трахтман нашелся на соседней, 10-й, линии. Я работал на 12-й. В братской конторе, где работали Люция Юргилевич, Саша Пасс, Даня Романовский. (Даня нынче в Израиле, Саша где-то в США, а у Люции дела типа похуже.) Ещё один человек, чьё имя я здесь не буду раскрывать, потому что рано ещё доверять, и показал мне на этого Трахтмана и сказал, что Трахтман, во-первых, на всех стучит, во-вторых, невежествен и всех достал. Любопытно; у меня как раз сложилось впечатление, что эти ребята просто недостаточно далёкого ума были, чтобы оценить Трахтмана. Технари, привыкшие считать биты и байты и оптимизировать цикл из десяти команд.
Ну разумеется я по секрету всему свету раззвонил - не всем, а тем же людям, с которыми обменивались литературой, и плюс начальству сообщил. По питерской интеллигентской привычке выбирал для разговора место, чтобы упаси боже исключить подслушивание. Сообщил и Эйдье, что гебист его фамилией интересовался.
Через типа недельку мы опять встретились с этим "Сергеем Ивановичем"; я отдал ему бумаги и сказал, что был бы рад познакомиться с автором. Сергей Иванович обещал это устроить. Дело было летом, в обед, на скамейке на бульварчике на Большом ВО, между 13-й и 14-й. И вот пока мы разговариваем, в 20 метрах по тротуару шлёндает тот самый Трахтман. Я со смехом и говорю "Сергею Ивановичу" - так вон же автор, познакомьте! Тот замялся, замял - и больше мы с ним не встречались.
Да, он мне дал свой номер телефона, но я, сделав вид, что потерял, спросил этот номер у нашей кадровички, и та мне его моментально сообщила. Наизусть. Потом звонил с автомата в справочную, чтобы узнать "адрес по телефону", но в справочной мне строго сказали, что адреса таких номеров не выдают.
Через пару лет, видно, по его следам, явился ко мне какой-то ещё Серёжа, и мы поговорили о необходимости борьбы с нетрудовыми доходами. Надо признать, что я его конъюнктурную озабоченность тогда разделял, к спекулянтам и фарцовщикам относился с ненавистью и презрением - как и к ихней конторе; и мы пообещали друг другу помогать в борьбе с отрицательными явлениями. Серёжа ни о каких именах и явках меня не расспрашивал вообще; как выразился один мудаг в соседнем треде, "нормальные люди".
Так как контора у нас была маленькая, то начальство прекрасно знало, кто и что, и кто сообщил о контактах, а кто затихарился. Этого, который затихарился, до сих пор держат на подозрении, хотя он уже сто лет как в Израиловке блаженствует.
Такие дела.
Где-то в 87-м по ящику стали гнать всякие пятые колёса и прожекторы перестройки, и в одном таком колесе показали Системных Пиплов и "журналиста Сергея, который интересуется этим движением". Журналистом был всё тот же "Сергей Иванович", и я связался с системными, чтоб они типа в курсе были. Но системным по определению всё пофиг дым.
А, да. В 94-м, когда Фельды инсценировали кражу компьютера и заявили на меня, я, в попытках вернуть компьютер, сгоряча через знакомых адвокатов вышел на каких-то бандито-гебистов. Но, разобравшись, с кем имею дело, тут же контакты прекратил. На хера мне такие "друзья".
