Observations

https://el-d.livejournal.com/367357.html

В Берлине, в переулке за главным вокзалом –
решила срезать угол, всегда ошибка в чужом городе –
она слышит шаги,
звук просачивается сквозь стук колес чемоданчика,
отражается от стен, застревает в узорах граффити,
заставляет дрожать воздух впереди,
множится.
Людей за спиной больше одного.
А она по специальности – медик.
И с двумя, нет, с тремя
ей в любом случае не справиться.
Но конец переулка виден,
если идти быстро,
но не бежать, ни в коем случае не бежать,
можно успеть выскочить на большую улицу.
Там не посмеют.
Или кто-нибудь поможет.
Кто-нибудь.

Воздух становится все плотнее
она дышит как рыба, чувствуя жабры на боках.
Почему-то ей кажется,
что сейчас случится что-то плохое.
Много хуже ограбления и убийства.
Очень плохое – и совсем не с ней.
Хотя и с ней тоже.
Глаз цепляется за граффити – кирпич расписан под плитку,
бирюзовый и золотой, как дома.
Колесико чемодана цепляется за брусчатку…
Что за бред, нет здесь никакой брусчатки!

Грохот.
По барабанным перепонкам ударяет болью
как при резком скачке давления.
Звук шагов исчезает. Шум улицы остается.
Мир стоит прочно как в детстве.
Женщина с чемоданчиком оборачивается –
переулок за спиной пуст.
Только на крышке мусорного бака, на самом углу,
вмятый отпечаток птичьей лапы.
Довольно крупный. Где-то на филина.
А на асфальте – кошачий. Соразмерный.

Все равно ничего не объясняет.
Ни пуме, ни леопарду не под силу проглотить трех мужчин.
Нож. Цепочка с гирькой. Еще нож.
Трех вооруженных мужчин.
За две с половиной секунды.
Филину – тем более.
Но женщина твердо знает:
эти трое никуда не убежали.

Уже в гостинице вспоминает – варан.
Варан способен в один присест поглотить
восемьдесят процентов собственного веса.
Неудивительно, что крышка бака промялась.

Тот рисунок на стене – бирюзовый и золотой.

Она входит в сеть.
Некоторое время глядит на синие Ворота Иштар,
восьмые ворота Вавилона,
вывезенные, ну да, в Германию… то есть, в Берлин.
На золотых грифонов с узкими ящеричными головами
и птичьими и кошачьими лапами,
стоящих в одном ряду со львами и быками.
Убедительных.
Анатомически корректных.
Автор писал с натуры.
А, ну да, Пергамон закрыт на ремонт,
до 27 года. Им, наверное, не хватает…
поклонения, внимания.
Что они там едят.
Вот они и кормятся на улице.
Как вороны.

Вспоминает, что читала про Вавилон,
наливает пива в широкогорлый стакан,
выносит на балкон.
Говорит: «Спасибо, яростный змей.»
Пиво закручивается спиралью
и исчезает.
Будто подхвачено длинным раздвоенным языком.

После конференции ничего не проходит.
Перед лобовым стеклом расступается хамсин.
Злая собака в ужасе шарахается в сторону.
Утром на камне у входа в убежище – проплавленный птичий след.
В доме пропадает пиво.
В больнице тоже.
Никто не возражает -
умирать стали заметно меньше.

Прадедушка подруги говорит: Все просто.
Когда наших угнали в Вавилон,
их начали брать на службу
и в войска.
Давали землю.
Они брали местные имена – для чужих.
Набу-иккиш – подарок Набу.
Шамаш-абу-уцур – Шамаш, защити сына.
Потом пришли персы, отпустили наших.
Многие остались.
Кстати, Мордехай. Который «Мардук»-что-то.
Ну и так далее.

Потом много кто приходил.
А потом пришел Магомет.
Из всех, кто их помнил – остались только мы.
Те, кто защищался когда-то их именами.
И когда опять началась резня
и Израиль забрал всех наших от рек вавилонских,
«операция Эзра и Нехемия», вы учили в школе,
те из них, кто не уплыл раньше в Берлин
или Род-Айленд,
те ушли с нами.
Мы-то знаем, что такое жить чужим в чужой земле.
И зовем своих детей их именами.

Ну вот… этот, с ворот Иштар, наверное, где-то спал,
а потом услышал, что его зовет Эстер.
Как он мог не ответить?

Женщина уходит, наполовину не веря.
Но она благодарна и не пожалеет пришельцу
ни пива, ни тепла,
ни имени внука или внучки.
Связь времен – это важно.

Уходит, не зная, что старик немного ошибся.
Что, покидая Вавилон,
они забрали с собой,
то, чего сами дома не знали.
Что золотой змей отозвался не на эхо имени Иштар,
а на другое, куда более старое.
Что сама она – только тень тени,
основная ее часть спит внизу,
подземным огнем, безумным океаном,
и вряд ли проснется скоро.
Потому что ее никто не напугает и не обидит.

Яростный змей, охотник пустыни,
рожденный Тиамат на погибель богам,
а потом служивший Набу и Мардуку,
тоже ничего ей не скажет.
Его мама здесь, жива и будет жива.
Вот и отлично.
И, между прочим, пиво за эти годы
стало немного лучше.

https://el-d.livejournal.com/367357.html