Я, обычно, хочу чтобы производитель, чьими услугами я пользуюсь, имел право защитать свои новые разработки от конкуренции на протяжении нескольких лет. И считаю, что в таком случае ущерб мне от уменьшения конкуренции будет меньше, чем бенефиты для меня от бОльшей заинтересованности производителя в инновациях.
Повторяю: я не спорю с тем, что вы лучше меня понимаете свои интересы. Просто у меня есть свои, которые никто не понимает лучше меня. Предмета спора здесь нет и быть не может. Пока мы говорим только об интересах, мы либо торгуемся (что фактически неверно), либо угрожаем друг другу прямым или косвенным (посредством политического процесса: публичных акций, голосования на выборах и др.) применением силы. Это не дискуссия.
Вы путаете
Я не путаю. Я напоминаю, что отличия между еще целлулоидом и уже эбонитом; еще попутчиком и уже несоветским человеком; еще идеей и уже демонстрацией, уже прототипом, уже имплементацией и уже интеграцией - имеют определенный смысл там и только там, где интересы применяющих эти слова когерентны. Там, где стороны заинтересованы в разногласии, эти отличия всегда будут провоцировать конфликт. Эти отличия не могут быть введены в законный контекст в смысле rule of law, потому что закон должен применяться беспристрастной и незаинтересованной третьей силой.
И двигать время от времени, в зависимости от средневзвешенных интересов участников.
Эти веса и есть "сила" участников в политическом процессе - то есть то, о чем я написал выше. Это вы, отвергая аргументацию от first principles, отказываетесь от дискуссии, - а не автор исходной статьи, который как раз честно заявляет свои.
свобода слова почти не страдает.
Так полного ограничения свободы слова на практике не бывает. И в Третьем Рейхе, и в СССР можно было обсуждать бесконечное количество тем; даже, говорят, в кампусе Беркли можно. Полностью лишить свободы слова - это отрезать руки и отрубить язык, но даже там, где такое практиковалось, это было индивидуальным поражением в правах, наказанием за преступление.
Мы, безусловно, можем согласиться не соглашаться. Просто я запомню о вас, что вы не остановитесь перед тем, чтобы возвести любые ваши интересы в закон, если у вас случится такая возможность.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2015-11-06 09:52 pm (UTC)И считаю, что в таком случае ущерб мне от уменьшения конкуренции будет меньше, чем бенефиты для меня от бОльшей заинтересованности производителя в инновациях.
Повторяю: я не спорю с тем, что вы лучше меня понимаете свои интересы. Просто у меня есть свои, которые никто не понимает лучше меня. Предмета спора здесь нет и быть не может. Пока мы говорим только об интересах, мы либо торгуемся (что фактически неверно), либо угрожаем друг другу прямым или косвенным (посредством политического процесса: публичных акций, голосования на выборах и др.) применением силы. Это не дискуссия.
Вы путаете
Я не путаю. Я напоминаю, что отличия между еще целлулоидом и уже эбонитом; еще попутчиком и уже несоветским человеком; еще идеей и уже демонстрацией, уже прототипом, уже имплементацией и уже интеграцией - имеют определенный смысл там и только там, где интересы применяющих эти слова когерентны. Там, где стороны заинтересованы в разногласии, эти отличия всегда будут провоцировать конфликт. Эти отличия не могут быть введены в законный контекст в смысле rule of law, потому что закон должен применяться беспристрастной и незаинтересованной третьей силой.
И двигать время от времени, в зависимости от средневзвешенных интересов участников.
Эти веса и есть "сила" участников в политическом процессе - то есть то, о чем я написал выше. Это вы, отвергая аргументацию от first principles, отказываетесь от дискуссии, - а не автор исходной статьи, который как раз честно заявляет свои.
свобода слова почти не страдает.
Так полного ограничения свободы слова на практике не бывает. И в Третьем Рейхе, и в СССР можно было обсуждать бесконечное количество тем; даже, говорят, в кампусе Беркли можно. Полностью лишить свободы слова - это отрезать руки и отрубить язык, но даже там, где такое практиковалось, это было индивидуальным поражением в правах, наказанием за преступление.
Мы, безусловно, можем согласиться не соглашаться. Просто я запомню о вас, что вы не остановитесь перед тем, чтобы возвести любые ваши интересы в закон, если у вас случится такая возможность.
("Контекст", разумеется; спать надо больше.)