немножко о московской демонической жизни

Как-то так получается, что ни в Саратове, ни в Питере, ни в Мурманске черти не водятся. Все черти вечно ломятся в Москву. Азазелло и Коровьев чуть не друзья каждому второму москвичу; С Даниловым и даже с Новым Маргаритом тоже типа многие знакомы; кто имел глупость читать Лукьяненко, тот и с его нечистой силой запанибрата.

Что за фигня? Уж не отражает ли это среднюю менталитету среднего москвича? Он, бессильный маленький человечек, жертва неведомых сил, которые то взорвут что-нибудь, то дорогу перекроют, то запретят пить вино и кушать шпроты... вот и выстраивает мысль недостающие звенья. Раз надо мной неведомые злые силы могут творить что им заблагорассудится, застрелить, задавить, схватить и пытать, отнять всё что есть - то ведь и над ними ж тоже есть высший суд, над наперсниками разврата? И вот вечная всемогущая сила, российская жандармерия-осваг-чека-гепеу-гебуха проектируется дальше, в мировое духовное пространство.

Это как древние пастухи в Междуречье придумали себе Главного Пастыря, который создал и скот и все пастбища, из подручного материала, глины (поди объясни, скажем, жителям лесотундры насчёт глины как стройматериала).

Традиционно нечистая сила представляла собой проекции двух видов сверхестественных существ, обладающих неебической силой.

Важный Иностранец - который хоть и смотрит на всё сверху вниз, но может спасти и сохранить. На Бога мосвичу нет резона надеяться: он знает, что хоть каждый день ходи в ХСС лоб разбей об пол - а выйди нечаянно на дорогу, и раскатает всмятку какой-нибудь пьяный племянник заместителя министра; зайди в учреждение - и тебе объяснят, что прав у тебя нет, а есть только обязанности, которые ты не выполнил. А Важный Иностранец может взять тебя за шкирку да перенести в рай, где по каналам плывут пароходики в разноцветных лампочках, где каждому дозволено ежедневно кушать крабов и шпроты - не каждому, конечно, а тем блаженным, которые в этот рай попали.

Другой типичный представитель - Действительный Тайный Начальник: он легко бьет, как туз шестерку, всяких там Швондеров и прочих домоуправов ("Хорошо прикрепили? А теперь - снимите!" - махнув волшебными корочками); творить чудеса - его профессия; у него чистые руки, горячее сердце и холодная голова; ему подчиняются все остальные страшные силы природы и общества, а также полоний и труба. Как некрасовский Мороз-Воевода, или как корейский Ким Ир Сен, он обходит владенья свои и лично устраняет найденные неполадки ("всё сам, всё сам!"). Олигархи, как и прочие нарушители благодати, от этого зверя разбегаются яко воск от лица огню.