книга премудростей одесских

Песю Давидовну искренне удивляло, что люди, говорившие ей в молодости «Не могу без тебя жить», так и не передохли до сих пор.

 

деньги с того света

По ящику сказали, что казначейство требует, чтобы деньги, которые они выплатили мертвым, были возвращены. 

A book a day, #7

Hemingway, For Whom the Bell Tools.

This book was like a song, ringing in my head for many years, back in Russia. Hemingway is such a master. This book is probably his best. (thank god I did not read the Russian translation)

загадочные альтернативы

"тотчас же перенеслась мыслью к тому, где удобнее положить спать Катавасова, — отдельно или вместе с Сергеем Ивановичем." 

Это Кити рассуждает.
А ведь было такое даже и в советское время. Забыли уже.

cмысл жизни

Когда я жил в СССР, при Брежневе, была такая модная тема - "смысл жизни". Кто-то его искал, кто-то его обсуждал. Причем, даже и определение не уточняли, идет ли речь о смысле "формы существования белковых тел", или о смысле конкретной жизни кого-нибудь конкретного, например, о смысле жизни товарища Брежнева, или там Эриха Хонеккера, или Рональда Рейгана. Я и тогда не понимал этих дискуссий, и сейчас тем более.

Так вот, я вижу, что вся эта тема совершенно забыта (слава те господи), и никто не ищет смысла существования сложных белковых соединений. Но осталось непонятным, что это был за глюк в СССР. Ведь и у Толстого иные герои, у которых голова есть, а чем занять ее, они не знают, пытаются найти какое-то предназначение. Типа "вот я есмь, а зачемъ?" Могли бы, вроде бы, спросить у родителей (и те бы, скорее всего, дали бы вполне логичный ответ).

"
«Без знания того, что я такое и зачем я здесь, нельзя жить. А знать я этого не могу, следовательно, нельзя жить», — говорил себе Левин."

Загадка.

зацените структуру предложения

Стоя в холодке вновь покрытой риги с необсыпавшимся еще пахучим листом лещинового решетника, прижатого к облупленным свежим осиновым слегам соломенной крыши, Левин глядел то сквозь открытые ворота, в которых толклась и играла сухая и горькая пыль молотьбы, на освещенную горячим солнцем траву гумна и свежую солому, только что вынесенную из сарая, то на пестроголовых белогрудых ласточек, с присвистом влетавших под крышу и, трепля крыльями, останавливавшихся в просветах ворот, то на народ, копошившийся в темной и пыльной риге, и думал странные мысли.