моя жизнь в геологии - 4

А, еще напомню про хардвер наш. СМ-1, они делались "по современному", платы размером фут на фут (цельнотянутое же все); с двух сторон разводка, хорошо, что не внутри. У нас-то как-то ничо, а вот на ЛАЭС, куда эту хрень поставили, там была жопа. Мой знакомый, полковник Валера Неровный (муж Веры Розанцевой), отвечал там за электронику. ЛАЭС же. Так они всю разводку продублировали паяльником и дополнительным слоем припоя. Потому что ведь когда ЭВМ нагревается, эти могучие платы, фут на фут, начинают по-всякому коробиться, и разводка просто рвется.

Кстати, еще об атомах. Для нашей системы управления бурением, чисто для ее внешнего вида, прототипом была АСУТП АЭС из фильма "Китайский Синдром". Фильм, конечно, смешной, про будущий потенциальный Чернобыль, а в сущности - пропаганда советской нефтяной промышленности. Но АЭС в фильме показана прекрасно; мы с Гришей ходили смотрели его несколько раз, запоминая детали - и система у нас выглядела примерно так же, в результате. Кроме приборов со стрелками осциллографов, конечно.

Но я про контору.

Сначала был какой-то отдел, в каком-то НИИ, и там были энтузиасты. Главный энтузиаст был Александр Михайлович Котляров (единственное упоминание здесь). Окончил берлинскую ВТШ, и в 41-м его успешно замели как немецкого шпиона. Что он еврей, никого не бацало. Сидел в Ухте, и там он поднял нефтедобычу, вернулся домой с подаренной правительством "волгой". Энергии у Котлярова было до хрена; когда им на их большую экспериментальную буровую не дали стали, он поехал в Москву и бухнулся перед Байбаковым (это такой председатель Госплана) на колени, и вымолил 125 тонн стали; вот Уралмаш и сделал нам буровую, мудро названную "Уралмаш-125". Он же, как я понимаю, и выбил это независимое КБ, СПКБ БА, отделив его от затхлого НИИ.
Александр Михайлович был главным инженером. Я с ним только раз и общался. Это было так - я был за начальницу отдела; и когда однажды на вахте вдруг стали записывать опаздывающих, первым записали Филатова, который опоздал на 6 минут. Филатов, электронщик, до полуночи перед этим сидел в машзале чинил нам ЭВМ, но кого в администрации ебут такого сорта проблемы. Ну и это, чо, так бы пофиг, но теперь Филатова депремируют, что ли? Охуели.
Ну я, вскипев (тогда я был жуть как кипуч) пошел по менеджменту; и мне сказали - да это Котляров устроил облаву. Пошел я, точнее сказать, вломился к Котлярову. Тот выслушал меня, посмеялся, сказал мне, чтоб я не брал в голову. Это он устроил охоту на "отдел перспективного проектирования". Были у нас такие. Группа, в общем-то идиотов, каковых сейчас называют архитекторами да пиэмами, в своей комнатухе лепила разные модельки будущих бурильных систем - знаете, вот какое-нибудь заполярье, какой-нибудь Новый такой Уренгой, и там купол хрустальный, высотой сто метров (ну сколько вышка-то высотой? 50 метров?), и под куполом этим живут счастливые люди будущего; у них все такое обтекаемое и красивое. А вокруг растут цветы, как на Марсе. Вот этих-то долбоебов Котляров и пытался выкурить. Сначала прищучив. Так что Филатова он просто вычеркнул из списка грешников.

А директором у нас был Роман Юрьевич Равич-Щербо. Ну практически родственник автора "глокой куздры", которая штеко будланула бокра. Вид у него кинематографический, речь хорошо поставленная; любовница... ну да ладно, не будем; он потом развелся и на ней, на Ольге женился; Ольга тоже классная, таких главбухов не бывает.

Короче, у нас было хорошо. Леонид Григорьевич был зам по науке; еще был какой-то мудак по общим вопросам, и у него были странные закидоны.

Однажды (а я с утра был в библиотеке, у меня было такое право, по средам в библиотеку с утра) этот зам заходит такой в нашу комнату ("open space"), а время уже этак 8:15, и застает мою жену перед зеркалом, причесывающеюся. Этот идиот пишет какой-то акт, мол, инженеры в рабочее время причесываются. И созывает профсоюзное собрание. Его-то какое собачье. Ну или Эльвина Гургеновна, женщина, напуганная гебней еще когда ее папу при ней арестовали и отправили в Гулаг, созвала, раз Так Надо. И на этом собрании эти мудаки (я про наш рабочий коллектив) осудили мою жену и составили какой-то протокол собрания. Кстати, на вики есть Гурген Рубенович Карапетян - так это не ее папа, а ее двоюродный брат, летчик-испытатель, последний Герой Советского Союза. А папа ее - Гурген Бейбутович.

Ну я тогда прихожу это из библиотеки, вижу, какая-то тут полная херня; Эльвина Гургеновна мне торжественно, как наша Зоя Лофгрен "статьи импичмента", выдает мне протокол собрания; я читаю, охуеваю, смеюсь, рву этот протокол на кусочеки и бросаю в урну. Я ж профгруппорг, вы чо. Без профгруппорга проводить профсобрание? Эльвина Гургеновна тут шибко испугалась и сказала, что мне это еще скажется. Ну ой ой ой, ну пусть, пусть скажется. В Гулаг ведь не сошлют?

Да ладно, я Эльвину Гургеновну жалел; и все ее жалели, до самыя ея смерти. Конечно, в целом-то она была важным компонентом здоровой атмосферы в отделе, чо уж там.

А в нашей команде я выметал нездоровые элементы железной метлой.

Нина Владимировна? Не, нам не нать, у нас тут работать надо.
Эдуард Мане(вич)? Приехал из Минска, устроился к нам в группу - он же в Минске над компиляторами трудился... выяснилось, что никаких способов парсинга выражений он не знает, кроме как найти самые глубокие скобки, вытащить контент, заметить это дело пробелами. Нахуй. Предупредил, выпер.
Еще одна печальная еврейская женщина была; талантище, судя по тестовому заданию. Матрицу на месте транспонировала, одной рукой. Это было все, что она смогла сделать за те полгода, что она у нас была. Нахуй.

А зато до хрена было замечательных людей. Ира Кузнецова. Арина Алексеевна... про нее вообще можно отдельную песню писать.

Люда Богатская поехала на примат (это факультет такой в университете) подбирать выпускников, для распределения. И ей попалась эта зараза. Ну окей. Она приехала к нам в контору, поразведать. Спросила меня - "а вы лентяев берете?" Нет чтобы мне ответить - берем, берем, мы всех берем! - я ответил в соответствии с законом - поздно дискутировать, вас уже распределили, так что приходите.

А она ни в сентябре не пришла, ни в октябре. Где-то в конце года только явилась, не запылилась. Потому что ездила проводницей, зарабатывала деньги.

Ну и чо. А классно. Быстренько научилась программировать. Вклад ее был очень даже. Да если человек новую программную конструкцию навалял, а! Имплементация "недетерминированного выбора" из книжки Дейкстры.

  true match {
    case operation1(arg1, arg2) => ...
    case operation2(arg3, arg4) => ...
    case operation3(arg5, arg6) => ...
  }

Короче, какая операция закончится успешно, в зависимости от этого и действуем. У нас в фортране этот трюк был очень по делу.

Кадрами заведовала Ефимова, серьезная такая женщина; у нее вполне был налажен контакт с нашими, с Эльвиной Гургеновной, например; а "первым отделом" был Георгий Михайлович Ефимов, полковник КГБ, который войну провел в Сан Франциско, гоняя там на велике да считая входящие и исходящие корабли. Он же мне и присоветовал, как посылать за границу рукописи. No shit.

На вахте сидел дядя Саша. Ему было под 80; боевой! С прибаутками и прибамбасами. По-моему, это от него я услышал "смех-смехом, а пизда кверху мехом". 

Ну вот так вот мы и жили, не тужили, лепили нашу систему, и не сказал бы, что потихоньку; довольно интенсивно. Когда мы с Женей Пыряевым поставили эту самую ДОС РВ, то и для девелопмента ее ж использовали, понатыкали мониторов (5 штук) все бежит в параллель, любо-дорого; два принтера, две лентопротяжки. Пять человек одновременно за пультами работают, милое дело.