дрём на цитаты

[juan_gandhi]

Стеклянные этажи над вершинами сосен внезапно кончились. Гигантская
глыба серого гранита выросла над соснами. Кондратьев вскочил. На вершине
глыбы, вытянув руку над городом и весь подавшись вперед, стоял огромный
человек. Это был Ленин - такой же, какой когда-то стоял, да и сейчас,
наверное, стоит на площади перед финляндским вокзалом в Ленинграде.
"Ленин!" - подумал Кондратьев. Он чуть не сказал это вслух. Ленин протянул
руку над этим городом, над этим миром. Потому что это его мир - таким -
сияющим и прекрасным - видел он его два столетия назад... Кондратьев стоял
и смотрел, как уходит громадный монумент в голубую дымку над стеклянными
крышами.

Comments

[vetpok.livejournal.com]

— Скажи, что я вернусь завтра утром! — крикнул кто-то за спиной Кондратьева

[poluzhivago.livejournal.com]

У меня еще тогда было вполне определенное чувство, что эта их непременная мантра 'это всерьез и надолго' идет от понимания эфемерности всего этого паноптикума.

[yatur.livejournal.com]

"Ленин!" - подумал Кондратьев.
"Кондратьев?!" - удивился Ленин.
:)

А как насчет Жюля Верна с кругосветными воздушными шарами? Каждый писатель был сыном своего времени.

[ypq.livejournal.com]

Ах, куда подевался Кондратий,
Минуту назад ведь он был с нами
В черном кафтане, в розовых джинсах,
С белым кайфом в кармане.

Так огорчаться совсем некстати,
Дай, Бог, сил доползти до кровати,
А завтра утром мы выпьем пива
И к нам вернётся Кондратий.

Завтра утром мы выпьем пива
И к нам вернётся Кондратий.
К нам всем вернётся Кондратий.

[alogic.livejournal.com]

"Мы, помнится, покривились, но вставку сделали. Кривились мы не потому, что имели что-нибудь против вождя мировой революции, наоборот, мы были о нем самого высокого мнения. Но от всех этих статуй, лозунгов и развевающихся знамен несло таким идеологическим подхалимажем, что естественное наше чувство литературного вкуса было покороблено и оскорблено."

[jk4r.livejournal.com]

На стену Мавзолея обрушивается страшный каменный удар. Она раскалывается, осколки облицовочных плит сыплются из пролома на пол комнаты. Сквозь чёрную пыль видно огромное оскаленное лицо монстра, грубо напоминающее лицо стоящего перед Соней человека. Голем наклоняется вперёд, скрючивая гранитные пальцы и вместе с адским вулканическим рёвом из его пасти вырывается огненный жар.
- А это что? - заразительно смеётся Ильич. - Этот титан гъанитный в кепке, это я что-ли? Ха-ха-ха! - лицо его вдруг делается серьезным. - Это не годится. Это убгать, - Ленин решительно взмахивает рукой, и ужасный огненный вихрь налетает на Кремль, покрывает собой каменное тело голема, и разъедает его, высасывает из монстра чёрные пылевые вихри, словно он сделан из обыкновенного угольного песка. Согнувшийся в поясе гигант неравномерно теряет очертания, из его груди вываливается размытый кусок и открывает за собой огненную бездну.
- Все сгоим, это, батенька, неизбежно, - весело замечает Ленин, глядя на горящего, как небоскрёб, гиганта и кладя руку на плечо Сони. - А вам, мальчикам и девочкам, стгоить дома из этих накопленных стихией газвалин. Так вот.