На рисовании мне нравилось. Ну как, хорошо быть лохом. Вот задали нарисовать еловую веточку. Абстракцию и перспективу мы не проходили, поэтому я как Руссо, нарисовал коричневой краской собственно веточку, потом тонкой кисточкой иголку за иголкой, зеленой краской. По мне так красиво было. Чего-то не хватало, конечно. Но тонкой кисточкой. Просто чисто удовольствие. Это вам не тонкую волосяную линию выводить.
А вот пение - это был полный, как это, абзац. Валентин Васильевич велел нам петь. "Песенка Парашютистов", вот такая всякая дрянь. Ну ладно когда всем классом, он разевает аккордеон, мы что-то там несем нестройно. Но он же еще к доске вызывает петь. Ну это блин. Вот я. Слова-то выучить нет проблем (ну в смысле есть, но небольшая). А потом же надо петь. Ну какой из меня певец. Ни слуха, ни голоса, ни даже чувства ритма. Тихонько так тяну что-то, а он мне - "громче! громче!". Я его ненавидел. Сука такой.
Но в третьей четверти мне зверски повезло. В третьей четверти не надо было петь, мы проходили ноты. Ну чо там ноты, это ж как алгебра, только попроще. Я с удовольствием это все выучил, и получил пятерку. За четверть. По пению. Я до сих пор не забуду этого теплого чувства - четвертная пятерка по пению! Ура!
С однокласниками я так не то чтоб очень тусовался; во-первых, я в эти настольные игры как-то не очень любил, какие-то фишки двигать, какие-то задания. Потом, меня там еще "жалели". Типа один у матери. Терпеть не могу, когда жалеют, И еще, отцы, чуя какую-то дополнительную жертву, начинали меня чему-то там учить, типа жить. А я же, я своего отца последний раз видел в пять лет, и он от меня прятался за дверью, там где он жил, и кроме презрения, у меня к нему ничего не было. Ну ненависть, да. Мерзкий тип. Так что с моим эдиповым комплексом (которым я потом щедро поделился со своими детьми) мне эти папаши, поучающие жизни, были ну примерно как уличные собаки уличному коту.
Собака у меня была, Тобик. Такса. Таксочка. Веселый такой, но немножко слишком шебутной; иной раз так разыграется (ну или мы с ним разыграемся), бегает по кругу, меня норовит кусить. Ну в смысле, и кусает тоже. Я раз разъярился, и сам его кусил. Вы когда-нибудь собаку кусали? Ему-то ничо, весело, а у меня полный рот собачей шерсти. Больше я его не кусал. Да и он меня не то чтобы.
С лампой-грибком нехорошо получилось. Я ее разобрал, чтобы посмотреть, что внутри (до будильников я тогда еще не дошел); внутри оказался металлический стержень, и на нем гайки и шайбы. И одна пластмассовая шайба возьми да и сломайся. И все; я не смог лампу обратно собрать. От страха, что накажут, я эту лампу зафигачил в верхнюю кладовку в самый дальний угол, за пальтухами. У нас же отдельный дом - кладовки, чердак, подвал...
А дело такое. лампа-то стоит 60 рублей, а у матери зарплата 280. Ну плюс еще за меня государство выдавало 5 рублей в месяц. И тут такая фигня. Так я лишился лампы.
Про деньги-то я вполне понимал, с пяти лет ходил в магазин, сначала в номер 15 и на "розочку", потом открыли магазин на углу Выучейского и Обводного (он там до сих пор), и тогда туда. За хлебом, за сахаром. За песком сахарным. У меня старшие ели кусковой сахар, а я типа был передовой, мне песок подавай. И вот продавщица накручивает кулек (не знаю, в курсе ли кто, что это такое), насыпает туда кило сахару, и надо донести не просыпать.
Ну и это, я как-то не привык вообще просить денег-то. Я и сейчас не люблю; повышения зарплаты добиваюсь или шантажом, или сменой работы; ныть и клянчить, упаси боже. Да и понимал, что сколько стоит. И не только денег; ну надо мне бутерброд... ну как бутерброд, кусок хлеба, сверху масло (а когда его нету - то маргарин, или еще такой "маргогуселин"), сверху сахарным песком посыплешь... на то мне и нужен был этот песок. Ну и все, и побежал на улицу. Там еще попросят откусить, Колька Афонин, Мишка Сорванов, Сашка Зуев...
Мой брат такой бутерброд называл пироженкой. Не при мне; мы с ним не пересеклись по жизни.
Не скажу, чтобы все мои пожелания так уж исполнялись. Раз приехал дядя Ваня и, по просьбе матери, отрубил голову моему петсу, моему любимому петуху Павке, с которым мы любили сидеть на крылечке, глядеть свысока на кур.
Я дядю Ваню долго за это ненавидел. Вообще, скандал и истерику знатную устроил, заперся в большой комнате, и рыдал, рыдал, рыдал.
Ну да что уж теперь.
С Сашкой Зуевым мы во дворе дружили больше, чем как-то с остальными. Сашка был лет на пять старше, но у него были проблемы с головой; он хромал, и ходил во вспомогательную школу номер 15. По мне так нормальный парень, только не очень речистый, и иногда обижался, если его доставали. А так классный. Мы с ним любили костры жечь. Иной раз в уж слишком неположенном месте... ну да ничего. Мать только была недовольна - а если б сгорели? Ну да, ну да. Больше мы так не делали.
Весной, в мае, Ленька позвал меня к своему отцу на работу. Не, этот его отец, Петр Арефьевич, был классный. Он жизни не учил, он учил на шлюпке грести. И вот мы с Ленькой на двойке выходили в Двину (в спасжилетах, конечно, там все по правилам), гребли между редких льдин, вдоль пляжа, потом обратно. Роскошный был опыт. Этот опыт у меня тоже дети унаследовали.
Тобик мой погиб. Он каждый день прибегал меня встречать после школы; ну и выбежал (или выпинали) на проезжую часть на Петроградском, и попал под машину. Я его подобрал, отнес домой; похоронили. Больше у меня собак никогда не было.
Кстати, нас всех приняли в октябрята. Нацепили октябрятские звездочки, разбили нас на какие-то звенья, в каждом звене какой-то командир звена, У меня командиром была Надя Филатова. Боевая такая. Да повезло; всякие были в классе. Вот две близняшки Вежливцевы, Надя и Наташа. Наташа тихая, забитая, а Надя - как персонаж из советского фильма пятидесятых, таким же блядским голоском учит других жить. Сейчас она что, типа профессор в Архангельском педе. Ну или уже на пенсии. Все забылось, прошло, отошло.
И вот, и настало лето. И я делал, научившись на уроках труда, вертушки из листа бумаги, гвоздика и палки, просыпался в шесть утра (Архангельск же, светло), и бежал по улице с этой вертушкой, и она жужжала. Счастье!
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
